Детектив в стиле нуар - Майк Галь

Для начала он осмотрел книжные полки. Полок было три. Большинство книг на них оказалось специальной справочной литературой для инженеров и авиационных техников. Два-три тисненых корешка принадлежали книгам философско-религиозным – причем вольтеровская «Орлеанская девственница» стояла здесь рядом с «Руководством христианского солдата» Эразма Роттердамского. Следующие несколько книг скрывали под дешевыми обложками биографии каких-то полузабытых политических деятелей времен Первой мировой войны. Художественная литература была представлена единственным потрепанным томиком месье Жуля Верна «Пять недель на воздушном шаре».

Виктор перевел взгляд на стол, накрытый толстым и на вид тяжелым листом плексигласа, который, похоже, был когда-то окном в кабине транспортного самолета или бомбардировщика. На столе, рядом с настольной лампой, посверкивал гранями стеклянный стакан, плотно набитый карандашами разной степени пригодности. Здесь же стояла большая семейная фотография в рамке – мужчина и женщина с плоскими постными лицами и двое большеглазых детей-подростков, мальчик и девочка. В тощей угловатой девочке с трудом узнавалась Милена Беркова. Еще одна фотография, размером поменьше, лежала под стеклом среди карманных календарей и рождественских открыток. На ней Антон Берков в полевой лейтенантской форме был снят, скорее всего, в конце войны – молодой, улыбчивый, долговязый, в некрасивых круглых очках. Он стоял, небрежно облокотившись на спаренную зенитную установку, стоящую с задранными в небо стволами.

Виктор подцепил стекло кончиками пальцев и осторожно вытянул из под него фотографию. Перевернул. На обороте карандашом было написано: «Над нами только небо! А. Берков», ниже стояла дата. Виктор тихонечко хмыкнул: как раз в это время он командовал баржей в знаменитой десантной операции.

– Я заберу ее, с вашего позволения, – сказал он, обернувшись и показав фотографию.

Милена молча кивнула и шмыгнула носом. В серых глазах блестели слезы, вот-вот готовые пролиться. Никак не собираясь на это реагировать, Виктор вложил снимок в сложенный пополам лист контракта и убрал в карман. Он снова повернулся к письменному столу и выдвинул один из ящиков, в котором оказался всевозможный хлам: листы бумаги, огрызки карандашей, несколько старых авторучек, карманные часы с одной стрелкой, сломанный циркуль, зажигалка без колесика, половинка увеличительного стекла, перочинный ножик… Ясно, что по меньшей мере половина из этих вещей должна была быть на свалке, но выбросить их у хозяина или не поднималась рука, или попросту не хватало времени. Во втором ящике порядка было больше. Здесь лежала логарифмическая линейка в дорогом бархатном футляре, латунная гильза от сорокамиллиметровой пушки (возможно той самой, что на снимке) и потрепанная книжка в мягкой зеленой обложке – «Торпедные катера. Справочник судового инженера-механика». Виктор перевернул пару страниц: схемы, таблицы, графики, что-то там в разрезе – тоска зеленая. Интересно, на кой черт авиаинженеру такая книжка? Впрочем, на торпедных катерах, кажется, стоят авиационные двигатели…

ГЛАВА 5

Было уже совсем поздно, когда он припарковался у дверей «Фламинго». Милена всю обратную дорогу молчала и выглядела совершенно усталой. Виктор тоже устал, однако у него после посещения квартиры Беркова появилось знакомое, хотя и слегка подзабытое чувство, имя которому – азарт. И вроде откуда ему в таком деле взяться, а поди ж ты… Наверное, было тут и еще что-то – томное, хмельное и словами невыразимое – только копаться в собственных чувствах было неохота.

– Приехали? – спросила Милена и сладко зевнула, прикрывая рот маленькой узкой ладошкой.

– Да, – сказал Виктор, помедлив. – Приехали. Ваш отель. – Он выключил зажигание и откинулся на спинку сиденья.

– Спасибо, – сказала Милена. – Вы хорошо водите – спокойно. С братом совсем не так.

– А что брат, гонщик? Любит притопить педаль? Кстати, вы не сказали, какая у него машина, – сказал Виктор, к стыду своему понимая, что должен был спросить об этом гораздо раньше… Старею я что ли, подумал он. Или совсем от безделья форму потерял? Теперь хоть возвращайся назад, чтобы выяснить, не стоит ли машина Беркова сейчас где-нибудь рядом с домом…

– А вы и не спрашивали, – сказала Милена без всякого укора. – У него какая-то редкая машина, большая, темно-синяя. Немецкая, кажется, еще довоенного выпуска. Антон вообще любитель хорошей техники, только водит неважно… Нет, он не гонщик. Просто у него плохое зрение.

– Большая, темно-синяя, – повторил Виктор задумчиво. – А номер его, случайно…

– Нет, номера машины я не знаю. Не помню. И возле дома ее не было – я еще днем специально посмотрела.

Вот так, подумал Виктор. Она оказывается посмотрела. Еще днем. Какая, однако, умница – не то что ты, балбес… Так что можешь радоваться – не придется за полночь снова тащиться в Хлебную гавань. Скажи спасибо девушке.

– Спасибо, – сказал Виктор.

– За что? – искренне изумилась Милена. Это вам спасибо за то, что согласились помочь.

– Это моя работа, – ляпнул Виктор первое, что пришло в голову и тут же почувствовал, как начинает злиться сам на себя… Похоже, я и правда устал, с досадой подумал он. Несу какие-то пошлые киношные глупости, словно гостиничный альфонс. Наверное, мне нужно поменьше говорить. Да-да, чуть поменьше с ней говорить и чуть поменьше на нее смотреть. И еще, может быть, чуть-чуть подальше от нее держаться…

– Я буду держать вас в курсе дела. – сказал он голосом диктора, которому впервые доверили объявить прогноз погоды. – Позвоню, когда появятся какие-нибудь новости.

– Хорошо. В таком случае, я остановилась в сто двадцать шестом номере. Об этом вы, кстати, тоже не спросили, – сказала Милена, и на этот раз в ее голосе послышались нотки укора.

Она тихо попрощалась и вышла из машины, аккуратно ставя ногу на мокрый тротуар. Медленно прошла к крутящимся дверям «Фламинго», толкнула створки и растворилась в дробных отражениях стекол. А Виктор все сидел и смотрел ей вслед. Нужно было ехать домой, но он не спешил, потому что очень хорошо представлял, что ждет его дома – пара бутылок пива да сонная кошка…

«О, черт! Кошка!» – встрепенулся он, ударив ладонями по рулю. Он забыл купить консервы, просто вылетело из головы! Самому хватило бы и пива на ужин, не в первый раз, но кошка… Зверюга не даст ночью покоя, и будет абсолютно права. Как говорится, дела делами, но обеспечить жратвой несчастное, одинокое, целый день сидящее взаперти животное – уж будьте, хозяин, любезны! Нужно обязательно заехать в какой-нибудь ночной магазин, из тех, что по пути. У портье, в отеле, должен быть телефонный справочник.

Виктор вышел из машины, запер дверь и направился к дверям отеля. Он только сейчас заметил, что ветер совершенно утих, дождь прекратился, и желтый свет фонарей мутными пятнами пробивается сквозь ночной туман.

Справочник у портье был. Он шмякнул им о стойку, рядом с массивным черным телефоном, и вежливо-равнодушно отошел в сторонку. Виктор привычно принялся пролистывать эту настольную книгу частного детектива, пока не добрался до страниц, где были перечислены все ночные и круглосуточные магазины.

Кто бы мог подумать, что по ночам в городе идет столь бурная торговля, удивлялся он, водя пальцем по колонкам с десятками названий и адресов. И ладно бы это были только гастрономы, булочные или аптеки – этим сам Бог велел. Но, скажите на милость, кто в здравом уме потащится среди ночи за коробкой скрепок или парой ластиков в круглосуточные «Канцелярские товары Кирилла и Мефодия». Или, скажем, в «Универсальную сельскохозяйственную химию» за пакетом селитры или мешком каких-нибудь фосфатов… Или вот еще контора: «„Давид и Голиаф“ – торговля списанной военной техникой, снаряжением и амуницией – звонить в любое время». Интересно было бы взглянуть на идиота, который за полночь вздумает прикупить десяток пуговиц от старых солдатских штанов… Хотя, стоп! Одного я, кажется, знаю…

Он придвинул к себе телефон и, придерживая плечом трубку, стал накручивать диск, одновременно заглядывая в справочник. Долго никто не отвечал. На девятом гудке, когда он собрался уже дать отбой, на другом конце провода раздался высокий дребезжащий голос: «Фирма „Давид и Голиаф“. Директор у аппарата». Обладатель дребезжащего голоса был, похоже, не молод, вдобавок плохо ладил с буквой «р» – «дигектог у аппагата».

– Э-э… Добрый вечер, – чуть замешкался Виктор. – Честно говоря, уже не думал, что кто-то ответит.

– Но вы таки дождались, молодой человек! – бодро возразил торговец армейской рухлядью. —Впрочем, если вы позвонили, чтобы пожаловаться на бессонницу, так я вам скажу, напрасно, я и сам мог бы жаловаться на нее до утра. Или вы таки позвонили по делу, и вам что-то нужно от старого Давида Манлихера? Тогда говорите уже, я вас внимательно слушаю.